Раймонд Чандлер. Известный американский детективный автор. Классик и один из основоположников хард-бойлда. Его детективные произведения у нас хорошо известны, но совсем неизвестна другая сторона творчества Чандлера — его публикации в различных газетах и журналах. В периодике Чандлер публиковался не часто, но за многие годы таких публикаций набралось немало. Ничего из его газетных заметок на русский язык никогда не переводилось.
Чандлер был знаком с Яном Флемингом, английским автором, писавшим о похождениях Джеймса Бонда, агента 007. В 1950-х Чандлер написал рецензии на 2 романа Флеминга, «Бриллианты навсегда» и «Доктор Но», которые были опубликованы в английской газете «The Sunday Times». (В середине 1950-х, после смерти жены Сисси, Чандлер много времени проводил в Европе.) Знаете, американский автор пишет рецензии на английского автора для английской газеты. С посылом про то, что Флеминг хорош даже для американской публики.
Ниже можно почитать обе эти рецензии. Перевод — слегка причесанный гугл-переводчик. Потому что Чандлер писал очень заковыристо и моих знаний для адекватного перевода его творчества не хватает. Поэтому машинный перевод — и простите за неподчищенные ляпы.
Рецензия на роман Яна Флеминга «Бриллианты навсегда».
Опубликована в газете «The Sunday Times» 25 марта 1956 года.
Импортный товар.
Около трех лет назад мистер Ян Флеминг создал триллер, который был едва ли не самым крутым произведением, когда-либо выходившим в Англии в жанре триллера на любом респектабельном литературном уровне. В «Казино «Рояль» была великолепная сцена азартной игры, сцена пыток, которая до сих пор преследует меня, и, конечно же, красивая девушка. Его второй роман, “Живи и дай умереть”, запомнился тем, что он вышел на американскую сцену с идеальным самообладанием, сделал брутальный скетч Гарлема и еще один — города Санкт-Петербург, штат Флорида. Его третий роман, “Мунрейкер”, был, по сравнению с первыми двумя «бомбами», просто спазмами. Теперь у нас есть его четвертая книга, “Бриллианты навсегда”, которая отличается приятным названием и является, пожалуй, самым прекрасным произведением книгоиздания в этом жанре литературы, которое я видел за долгое время.
“Бриллианты навсегда” номинально рассказывает о разгроме международной сети контрабандистов бриллиантов. Но на самом деле, если не считать прелестей и недостатков, о которых я собираюсь упомянуть, это просто еще одна история американского гангстера, и притом не очень оригинальная. В первой главе мистер Флеминг почти становится атмосферным, а с мистером Джеймсом Бондом в качестве вашего главного героя, персонажем таким же атмосферным, как динозавр, это просто не окупается. Во второй главе мы узнаем довольно много фактов об алмазах, а затем получаем довольно подробное описание Саратоги (имеются ввиду скачки в городе с тем же названием) и их грехов, а также бандитской казни, которая столь же отвратительна, как и все, что я читал.
Позже появляется более подробное, более фантастическое, более ужасающее описание Лас-Вегаса и его повседневной жизни. Для калифорнийца Лас-Вегас — это клише. Вы не создаете фантастику, потому что так было задумано, и это скорее забавно, чем пугает. С этого момента происходит несколько очень быстрых и опасных действий; и, конечно, мистер Бонд, наконец, добивается своего с красивой девушкой. К сожалению, у его красивых девушек нет будущего, потому что проклятие “персонажа сериала” в том, что ему всегда приходится возвращаться к тому, с чего он начал.
Мистер Флеминг пишет в журналистском стиле, аккуратно, опрятно, скупо и никогда не претенциозно. Он пишет о жестоких вещах, и как будто они ему нравятся. Проблема с жестокостью в письменной форме в том, что она должна из чего-то вырасти. Лучшие закоренелые писатели никогда не пытаются быть жесткими, они позволяют жесткости проявляться, когда это кажется неизбежным для своего времени, места и условий.
Я думаю, что “Бриллианты навсегда” не сравнимы ни с “Казино Рояль”, ни с “Живи и дай умереть”. Честно говоря, я думаю, что в нем есть определенное количество отступов, и есть страницы, на которых Джеймс Бонд думает. Мне не нравится, как Джеймс Бонд думает. Его мысли излишни. Мне нравится, когда он участвует в опасной карточной игре; мне нравится, когда он выставляет себя безоружным перед полудюжиной профессиональных убийц с тонкими губами и аккуратно сваливает их в кучу переломанных костей; мне нравится, когда он, наконец, заключает красивую девушку в объятия и учит ее десятой части того, что она уже знала. (Какая-то идиома, которую я не понял.)
Я оставил самое замечательное в этой книге напоследок. И это то, что она написана англичанином, но действие в ней почти полностью происходит в Америке, и для американца описание его страны звучит правдиво. Я не знаю ни одного другого писателя, которому это удалось. Но позвольте мне умолять мистера Флеминга не позволять себе становиться сценаристом трюков, иначе он закончит ничем не лучше всех нас.
Рецензия на роман Яна Флеминга «Доктор Но».
Опубликована в газете «The Sunday Times» 30 марта 1958 года.
Ужасный доктор Но.
Ян Флеминг сначала привлек меня тремя качествами, которые я считал — возможно, ошибочно — почти уникальными в английских писателях. Первым было бегство от трудночитаемого языка, с претенциозностью и озабоченностью точными и красивыми фразами, которые, на мой взгляд, редко бывают точными или красивыми, поскольку наш язык содержит внутреннюю магию, которая принадлежит только тем, кто, в некотором смысле, не заботится о себе.
Вторым качеством была смелость. Он не боялся пробовать что-либо в любом месте. Он мастерски писал о нью-йоркский Гарлеме и флоридском Санкт-Петербурге, в обоих из которых он не упустил ни одного трюка. Он писал о Лас-Вегасе и упустил одну маленькую хитрость. Он забыл стакан воды со льдом, который всегда первым делом ставит на ваш столик официантка.
То, что случилось с ним в “Докторе Но”, — это то, что случается с каждым настоящим писателем. Он обнаружил, что роман, триллер или как вы там это называете, — это целый мир, что у него есть своя глубина и свои тонкости, и что все это можно выразить непринужденно, не привлекая к себе внимания, и всё это окажется «очень живым».
Первая глава “Доктора Но” написана мастерски. Атмосфера и фон элегантной Ричмонд-роуд в Кингстоне, Ямайка, переданы с ясностью и очарованием. Так и должно было быть, иначе безжалостное насилие, которое там происходит, оказалось бы в вакууме.
Третье, что привлекло меня в творчестве Яна Флеминга, — это острое чувство темпа. Как далеко зайти, когда остановиться, когда испортить настроение, а когда вернуть его, когда написать сцену на открытке, а когда писать насыщенно и не спеша. В некоторых из самых почитаемых романов этого всего нет. Над ними нужно работать. Вам не обязательно работать при чтении Флеминга. Он делает работу за вас.
История касается странного исчезновения двух британских агентов на Ямайке и того, почему они исчезли, хотя возможная причина казалась неясной. Все было спокойно, так почему же они внезапно исчезли ночью? Джеймса Бонда отправляют выяснить это — тривиальное дело, отдых на солнце. Да?
У меня есть несколько претензий. Красивая девушка не появляется до 91-й страницы, но в обмен на это ей позволяют жить, а последняя любовная сцена более нежная и сострадательная, чем обычно позволяет Ян Флеминг. Моя вторая претензия заключается в том, что долгое сенсационное дело, составляющее сердце книги, не просто граничит с фантастикой, оно погружает в нее обеими ногами. Безудержное воображение Яна Флеминга не знает правил. Я бы хотел, чтобы он написал книгу, обладающую всеми другими его качествами, но с сюжетом, который, по крайней мере, в моем мире, кажется частью того, что я знаю как реальное. Роман прекрасно написан, в нем много очень хорошего, особенно подробные описания местности, птиц, рыб — Флеминг, кажется, влюблен в редких рыб и других обитателей воды — некоторые интерьеры и долгая сцена пыток, которая показалась мне слишком садистской, как будто ему нравилось писать подобные вещи ради них самих.
Ужасный доктор Но — странное существо, но его мотивы становятся понятны, а конец весьма оригинален. Красивая девушка на этот раз — не утонченная куколка из ночных клубов. Концовка книги, как я уже сказал, написана с необычной нежностью — для Яна Флеминга. Я рад этому.
