Московское авиационное КБ.
Близился срок окончания очередного этапа разработки нового борта. Где-то полгода, плюс-минус, оставалось. По этому поводу надо было написать большой красивый внешний акт. “Внешний” — это значит, что акт должны были подписывать не только внутри КБ, но и куча причастного начальства по всей России. Все, кто хоть как-то рядом стоял у этого нового самолета.
Написание акта поручили целой бригаде профессиональных актописателей. Есть такая категория — с разработкой никак, с техникой тоже, зато красивые бумаги рисовать — будьте любезны. Бригада с энтузиазмом взялась за дело и… родила монстра. Что-то вроде “Корреляция прогнозов отчетов выбора графики таблиц передачи эстетики крыла самолета”. Прилагательные для неудачников, наречия и причастия для лохов. Если в предложении не было хотя бы десяти идущих подряд существительных, то это говно, а не предложение. И вот такой писанины — больше 50 страниц.
По этому акту можно было диссертации защищать. Причем одновременно и по самолетостроению, и по психиатрии.
Оставалось, чтобы акт отрецензировали знающие люди. Ну, чтобы не прокрались ахтунговые ошибки в акт — типа подводной лодки в степях Украины. Нагрузили этим рецензированием нескольких людей, которым это особо и не надо было. В том числе в число рецензентов попал некий старый аксакал. Конструктор, из числа тех, кто ручкался еще с тем, чьим именем самолеты называются. Могучий дед, который за десять минут мог пролистать пачку чертежей толщиной с “Войну и мир” и сходу перечислить охапку найденных в них косяков.
Акт на сервере. Деду дают доступ. И он начинает вгрызаться в эту писанину. И продвинулся он сильно дальше остальных — аж до восьмой страницы. Затем сломался и он. И решил, что рецензировать можно уже сейчас. Что и реализовал немедля, написав на этой восьмой странице крупным шрифтом фразу:
Я. БОЛЬШЕ. НЕ. МОГУ. ЧИТАТЬ. ЭТУ. ХУЙНЮ.
Дед закрыл файл и никогда больше не открывал.
Прошло некоторое время. Настало время подписывать этот акт. У нас хоть и высокие технологии, и акт был разослан службам в электронном виде, но подобные бумаги подписывают на бумаге. Акт распечатали. Читать его уже никто не читал, ибо, как говорит начальство, “есть время для чтения, а есть время для подписывания”.
Нетрудно догадаться, какую именно версию акта распечатали. И прежде, чем эту рецензию на восьмой странице случайно обнаружили, акт успело подписать десяток высокопоставленных пращуров отечественного самолетостроения.
В целом, с такой рецензией были согласны все. Небольших показательных люлей аксакал всё-таки получил, но этим для него всё и ограничилось.
Великолепно! Просто Великолепно!
От аксакала с восхищением!