Ну и погодка! Холодина, ветер, снег. От видимости одна видимость. В такую погоду хорошо падчерицу в лес за подснежниками посылать, а не самолеты в первый полет. Однако же, вот. Первый полет нового модернизированного ТУ-22М3 должен состояться именно сегодня.
Полет должен был быть несколько дней назад, но там сначала погоды не было, затем снова погоды не было, затем организационные вопросы, а после снова погода. И вот таким образом мы дожили до 28 декабря. То есть летать надо в этом году — одни хорошие люди другим хорошим людям это пообещали. И уже 28. Кто-то надеется на новогоднюю премию (не я), у кого-то на корпоративе уже оливье заветривается (и это снова не я), а кто-то очень хочет домой — и вот это уже я. Потому как я тоже здесь присутствую, а это “здесь” располагается в городе Казань. А в моем паспорте на пятой странице указан совсем другой город.
Вообще, первый полет самолета — это всегда праздник. Ну, для сопричастных. Это как особисту пострелять из нагана Дзержинского. Как скрипачу сыграть на инструменте работы Страдивари. Или судостроителю выпить из бутылки шампанского, которую не сумели разбить о борт “Титаника”. Э-э, это уже немного о другом. Ну, кому надо — поймёт. Должны же быть у авиастроителей какие-нибудь праздники? Иначе это всё просто “кручу потенциометры за еду”.
А потому сейчас, когда самолет проходит предполетную подготовку на уличной площадке, здесь находится человек сто. Половина (включая меня) здесь нахрен не нужны, но уходить уже не хочется. И вот работяги оттаскивают от борта последние стремянки (авиационные, на много метров в высоту), народ разбегается подальше и самолет своим ходом начинает ехать в сторону ВПП.
Толпа начинает перемещаться в ту же сторону, срезая путь напрямки через сугробы. Новость мгновенно облетает завод и за какие-то пять минут нас уже становится человек триста. Народ лезет на бытовки и на заботливо привезенные в нужные места высоченные стремянки (продуманные черти). Остальные выстраиваются в длиннющую линию в сотне метров от взлетки. Самолет гудит где-то в начале ВПП — экипажу еще минут десять готовиться к взлету.
Пока ждем, я расскажу вам о взаимоотношениях заводских и смежников. В общем и целом нормально мы друг к другу относимся — не дети, в конце концов, и общее дело делаем. (Это не касается Ростова и тамошних персонажей.) Но это не мешает иногда тянуть одеяло на себя и всячески подкалывать друг друга.
С точки зрения заводских ситуация выглядит так. У нас планер, движки и сотни километров проводов в фидере. И всё в ёлочку. А чертовы смежники в своей электронике пять микросхем наладить не могут и тормозят нас.
С точки зрения же смежников по электронике ситуация представляется чуть по другому. Чего там у заводских? Планер склепать, движки подвесить, да пучок проводов распаять. Никакого творчества. А мы тут в своих блоках пытаемся без пяти минут “Скайнет” обуздать.
И вот я здесь представляю вторую категорию.
Вернемся в город Казань. Стоим мы, значит, всей толпой возле взлетки. Пара смежников замечает, что в метрах десяти впереди есть еще одна тропинка. И радостно скачут туда по сугробам. Затем к ним присоединяются еще смежники. И на той тропинке оказывается человек двадцать. Мне чего-то лень переться к ним, и я остаюсь на своем месте. А вокруг меня несколько сотен заводских. Мы ждем.
Вокруг меня разговаривают люди, сразу десятки разных диалогов. И вот уши выхватывают один из них, происходящий в паре метров от меня.
— Ты посмотри, как смежники кучно стоят. В принципе, одной гранатой сейчас можно всех положить.
— Да ладно, сейчас отлетаемся, они все по домам разъедутся.
— Но они же вернутся после нового года. А шанса подловить их всех разом на открытой площадке уже может и не представиться.
— Нехай живут. Пока. Будут у нас возможности еще. Будут.
А в это время один из смежников (то есть я) стоит в паре метров от них, поперхнувшись сигаретой. Вот уроды. Не, в смысле они молодцы — я всегда любил авиационный юмор. Но всё равно — вот уроды. Ладно, Земля круглая, а авиационный мир маленький — еще пересечемся где-нибудь. Вот тогда я этим гражданам припомню этот разговор. В хорошем смысле. Мы люди-то простые — если нас незаслуженно обидят, то мы можем вернуться и заслужить.
Девчонка со стремянки кричит — “Поехал”. Мимо нас проносится самолет, отрывается от взлетки и исчезает в небе, среди облаков и тумана. А мы остаемся ждать — самолет еще дважды пролетит мимо нас и через 35 минут успешно сядет.
Потом все соберутся, устроят разбор полетов и посмотрят данные в СОК. Я пока отогреюсь в цеху — напомню, погодка у нас здесь очень так себе, а на воздухе я пробыл долго. Затем нас отшатают за недоработки. Это нормально. И всё — можно будет разъезжаться по домам. Первый полет можно будет считать состоявшимся. И вот теперь уже кто-то на корпоратив, кто-то за премией. А я домой.
