Парадокс “внешнего вида” в авиации — как что-то очень важное может в долю секунды стать совсем незначительным.
При изготовлении бортовой аппаратуры ОТК за внешний вид оной любит исполнителей не меньше, чем за, собственно, работоспособность этой аппаратуры. Различные БЦВМ во время приемки долго и скучно проходят различные проверки. И климатическое воздействие, и механическое. Для чего эту аппаратуру приходится часто перемещать со стенда на стенд (в просторечии — таскать туда-сюда). И, бывает, на аппаратуре от этого появляются “нарушения ЛКП” (если по простому — царапины). Так вот — ОТК за них дрюкает по взрослому. И перед отгрузкой заказчику всю сданную аппаратуру долго вылизывают по внешнему виду. Чтобы ни царапинки, ни пылинки, ни пятнышка.
А всё потому, что когда блоки приходят к заказчику (на авиазавод), там они попадают в цепкие лапы входного контроля. Где, в том числе, специально обученные люди будут осматривать эти блоки максимально пристально. На предмет загрязнений и царапинок. Чтобы прислать на предприятие-изготовитель злобную предъяву — а на вашем блоке мы обнаружили…
Понимаете, это такая игра между заводами. Куча людей тратит кучу времени, чтобы всё выглядело идеально. Обосновать это легко — аппаратура в авиации стоит уйму денег. (А в военной авиации еще на порядок больше.) И вот таким образом “ликвидируется безработица”.
А теперь следите за руками — сейчас будет происходить волшебство. Потому что когда аппаратура проходит входной контроль авиазавода и попадает непосредственно на борт — всем становится глубоко плевать на ее внешний вид. Ну, в самом деле, какая разница пилоту в полёте — есть царапинка на блоке управления какой-нибудь системой или нет? Ему главное, чтобы всё работало.
Поэтому обслуживающий борта персонал уже не особо заморачивается с тем, чтобы носить аппаратуру в белых шелковых перчатках и при ее установке/снятии обращаться с ней, как с “Кохинором”.
Я видел, как блоки за много денег таскали по бетонке и гравий набивался в их разъемы. Видел, как блок за очень много денег с размаху кидали в траву рядом со взлеткой. Был однажды блок, пришедший из в/ч, на котором был отчетливый отпечаток сапога размера 48+. Скорее всего, кто-то из военных технарей просто использовал его, как подставку, чтобы залезть на какой-нибудь стеллаж.
Это, конечно, самые одиозные эпизоды, но они имели место быть. А ведь когда-то над каждым из этих блоков отчаянно тряслись, выискивая малейшие отступления от идеального вида.
Как-то приехал я на один авиазавод. Увидел, как в ангаре вот эти супердорогие блоки используют в качестве табуреток. Побурчал для проформы. Моё бурчание все местные дружно проигнорировали. Ничего, через пару недель я и сам использовал эти же блоки для тех же целей. Потому что в ангаре хорошо с самолетами и плохо со стульями. И проработав в ангаре часов 10, понимаешь, что на этом свете не так много есть более удобных сидений, чем большой железный ящик, где-то с полметра высотой.
Можете накидывать за котоламповость, но самым дорогим табуретом, на котором мне довелось в этой жизни сидеть, был неудобный железный ящик стоимостью 20 миллионов рублей. Естественно, я постарался, чтобы не осталось документальных свидетельств этих посиделок. Не дай бог начальство увидит — их же кондратий хватит от такого нецелевого использования аппаратуры.
Другая тема, на которую на борту начинают забивать — аккуратность установки аппаратуры. Ладно, если применяются байонетные разъемы. Блок поставил, разъемы защелкнул, законтрил — свободен. Косяки начинаются, когда речь идёт о врубных разъемах. В соответствующих кругах, у авиатехников, от названия разъема РМПК глаза могут начать дёргаться. Кабельные и блочные разъемы сочленяются при помощи силы. Если разъемов на блоке много, то силы рук не хватит — тогда изобретаются всякие механические приспособы для установки блока. Типа небольшого винтового домкрата. Ставишь блок на монтажную раму и аккуратно — аккуратно, ять!! — крутишь ручку домкрата, досылая блок в ответные части разъемов.
Ошибок и косяков у неопытных граждан при этой операции может быть до хрена и больше. Слегка перекосил блок, не попал разъемом в разъем и тому подобное. Маленькие, тоненькие, хрупкие контакты гнутся и ломаются просто на раз.
Сидел я как-то в командировке на одном АРЗ. Советские борта модернизировали. Местные техники ставили блоки по бортам. Как раз с этими РПКМ. Приносят мне один из блоков. Говорят, есть маленькая проблема. Смотрю на эту проблему — стенка с разъемами перекорежена и на пару сантиметров внутрь блока вдавлена. Как?! Да сколько же это силищи-то нужно для такого! А рядом тощенький студент мнется.
Твоя работа? Да. Скажи мне, Геракл, как ты умудрился? Показывает он мне здоровый железный дрын, что-то типа кривого стартера. Как оказалось, руками блоки им затягивать тяжело, так в цеху придумали конструкцию, которую можно накинуть на домкрат рамы — а уже этот дрын можно легко проворачивать двумя руками. Дебилы. Этот вот студент на миллиметр не попал разъемом в разъем, а потом этим стартером изо всех своих сил затянул блок. Чуть не выломав стенку.
Начальник местный прибежал. Долго плакался. Чуял, что они за свою самодеятельность при установке по ушам получат. Я добрый — иду им на встречу. Договариваюсь, что блок я им восстановлю, но чтобы этой чудо-приспособы в цеху я больше никогда не видел. Разбираю блок. Молотком и деревянным бруском рихтую стенку. Выпрямляю погнутые контакты. Ставлю блок на борт. Работает. До сих пор где-то летает. А “стартера” я действительно больше там не видел. Видимо, его до моего отъезда куда-то припрятали — я хоть и добрый, но с верой в людей у меня напряженка.
А потом я вернулся на свой завод. И мне снова ОТК ело мозг за потертости и пылинки. А я снова всё это устранял — потому что таковы неизменные правила игры. Ведь мы же должны поставить заказчику идеальные по внешнему виду блоки. Хоть таковыми они у заказчика и останутся ровно на то время, пока не пройдут входной контроль и не попадут на борт.
